Иван Дьяков: Последствия предлагаемой реформы прокуратуры будут не менее ощутимыми, чем от ограбления банковской системы

Фото: timpul.md

Владислав Бордеяну

В последние дни снова развернулись противоречивые дискуссии вокруг реформирования органов прокуратуры. Стабильность ситуации в стране поставлена в прямую зависимость от принятия в парламенте соответствующих законопроектов, продвигаемых кабмином и отдельными политическими игроками.

По словам спикера Андриана Канду, нехватка голосов для принятия этих документов парламентом может обернуться «падением» миноритарного правительства, «перезагрузкой коалиции» или досрочными парламентскими выборами. Эксперты расценили эти декларации как своего рода шантаж парламентских политформирований, направленный на лоббирование реформы прокуратуры в том виде, в котором ее хочется видеть определенным политическим силам.

«Прокурорский вопрос» был включен и в повестку дня последнего заседания Национального совета по реформированию правоохранительных органов. Президент страны и другие участники совещания сошлись во мнении, что реформа прокуратуры – первоочередная задача на 2015-й год. При этом суть предлагаемых изменений осталась за рамками прошедших дискуссий.

Между тем, целый ряд положений реформаторских документов вызывают множество вопросов. Свое недовольство инициативами неоднократно высказывали и политики, и эксперты. Так, по мнению депутата от Либеральной партии Георге Бреги, продвигаемая реформа не решает имеющиеся проблемы, а лишь «пускает пыль в глаза» европейским партнерам, требующим результатов.

Бывший вице-премьер-министр, председатель первой комиссии по правовой и судебной реформе 1994 г. Николай Андроник называет реформу «актом политического торга», усматривая за ней явный политический сговор лидеров парламентской коалиции. По его словам, речь идет «не о том, как повысить прозрачность и улучшить работу этого института, а о том, кто его будет контролировать».

Неоднозначную реакцию проект реформы вызывает и в прокурорском корпусе. Хотя в этом ведомстве не принято подвергать критике линию руководства, некоторые прокуроры не только в кулуарах, но и открыто высказывают недовольство лоббируемыми реформами. Они считают, что предлагаемые изменения не продуманы, фрагментарны и не отвечают задачам прокуратуры.

Реформа обсуждается несколько лет, однако представителей правоохранительного ведомства фактически отстранили от участия в этой работе. На ознакомление с предлагаемыми инициативами им также не предоставили достаточно времени. По информации портала Noi.md, прокурорам на местах дали всего один рабочий день для изучения законопроектов и представления отзыва.

«Если парламент одобрит реформу в ее нынешнем виде, последствия для страны будут не менее ощутимыми, чем от ограбления банковской системы, - отметил в интервью Noi.md прокурор Кишинева Иван Дьяков. - Это мина замедленного действия, которая неминуемо приведет к негативным последствиям для всего общества».

Предлагаемые реформы порождают много вопросов в отношении статуса прокуратуры в системе юстиции, исключения ряда важных полномочий в уголовном процессе, изменения внутренней структуры и ликвидации некоторых подразделений.

Законопроект предусматривает упразднение военной и транспортной прокуратуры, а также появление новых структурных звеньев. Реформаторы предлагают создать прокуратуру по борьбе с организованной преступностью, в то время как в Молдове отсутствует законодательное определение этого вида преступности.

«С чем будет бороться эта структура? – говорит наш собеседник. - В нее предлагают делегировать на длительный срок оперативных сотрудников и офицеров по уголовному преследованию. Люди годами ходят с жалобами по инстанциям, пытаясь добиться справедливости, а при такой схеме их шансы будут близки к нулевой отметке. Осталось включить в состав этого института двух-трех судей, и в Молдову вернутся сталинские времена. Такой подход не приемлем, в особенности учитывая высокий риск использования прокуратуры для достижения политических целей».

По такой же схеме начнет работать Антикоррупционная прокуратура – в виде самостоятельной единицы, с привлечением оперативно-следственного состава. Эта часть реформы подразумевает фактическую ликвидацию Национального центра по борьбе с коррупцией – учреждения, в создание и становление которого было вложено немало сил и средств, при поддержке США и других партнеров по развитию. Его основные функции де-юре и де-факто перейдут новой структуре.

Кроме того, авторы реформы намерены полностью ликвидировать консультативный орган – коллегию Генеральной прокуратуры. Предполагается, что ее полномочия перейдут Высшему совету прокуроров, хотя компетенция последнего ограничена главным образом решением кадровых вопросов. Тем самым прокуратура рискует остаться без важного органа, который должен анализировать работу ведомства, его подразделений и рекомендовать меры для улучшения ситуации.

Главным же «яблоком раздора» остается пост генерального прокурора. По законопроекту о реформировании прокуратуры он должен назначаться на 7-летний срок главой государства по предложению Высшего совета прокуроров. Многие полагают, что срок мандата слишком долгий, а механизм назначения не может обеспечить независимость кандидатов и их свободу от политического влияния. Эксперты призывают учитывать тот факт, что некоторые члены Высшего совета прокуроров, как, например, министр юстиции, являются политическими фигурами и будут включаться в его состав в силу занимаемой ими должности.

Прокурор Кишинева считает, что в Молдове ключевые функции сосредоточены в парламенте, который является высшим законодательным органом государства, избранным народом: «Парламент выбирает главу государства, и было бы логично, если бы он назначал на должность и генерального прокурора. Общее собрание прокуроров могло бы предложить депутатам две кандидатуры на выбор, а победителем стал бы получивший большинство голосов по итогам тайного голосования на пленарном заседании парламента».

Многие прокуроры недоумевают в связи с тем, что реформа была инициирована представителем адвокатуры, которая, как известно, преследует диаметрально противоположные интересы, нежели прокуратура. В группу по разработке реформы входили 4 прокурора, двое из которых впоследствии были скомпрометированы, а также 4 представителя Минюста, не известных и не обладающих авторитетом в юридических кругах.

До сих пор остается открытым вопрос – почему к разработке столь важной реформы не привлекли представителей Академии наук, Ассоциации ветеранов прокуратуры, ведущих профессоров юридических факультетов, других известных и уважаемых специалистов в области юриспруденции.

Впоследствии, по распоряжению бывшего спикера Игоря Кормана, была сформирована еще одна рабочая группа, куда включили депутатов от всех парламентских политформирований и ряд авторитетных юристов. Однако их работа была сконцентрирована на Концепции реформирования прокуратуры, в то время как законопроекты по ее внедрению выпали из поля зрения. Случайно или нет, их не опубликовали и не вынесли на общественное обсуждение, как ранее было обещано.

Генеральная прокуратура заявляет о положительной оценке реформы со стороны Венецианской комиссии, однако внимательное ознакомление с текстом заключения позволяет сделать вывод о его неоднозначности. Комиссия сформулировала целый ряд рекомендаций, направленных на усовершенствование текста законопроекта и прояснение некоторых аспектов деятельности прокурора. Примечательно, что текст заключения так же не был опубликован.

«Реформа в ее нынешнем виде не принесет пользы обществу, в то время как вред может быть огромным, - отмечает столичный прокурор Иван Дьяков. - Продвижение этих инициатив дискредитирует главную цель реформы – обеспечение независимости прокуратуры и повышение уровня доверия к юстиции со стороны населения.

Все больше специалистов сходятся во мнении, что законопроекты не могут быть приняты в предлагаемой редакции. Следует сформировать рабочую группу с участием прокуроров и представителей всех компетентных институтов, чтобы довести реформу до ума. При этом необходимо позаботиться о сведении к минимуму политического фактора в работе этой группы, чтобы обеспечить конструктивный, объективный и независимый подход».