«Музыка во мне генетически». Памяти Юрия Садовника.

Молдова прощается со своим любимым певцом и композитором - народным артистом Молдовы, кавалером Ордена Республики, автором десятков известнейших песен и композиций, Юрием Садовником. Для нас он навсегда останется таким, каким был в жизни – талантливым, глубоко интеллигентным, душевным, отзывчивым человеком. Вот что говорил Юрий Садовник в интервью 2019 года корреспонденту Noi.md.

***Я не думаю, что нужно делать соревнование - у кого больше званий, у кого меньше. Потому что через 50 лет каждого из нас, кто творит, будут помнить не за звания, а за то, что он творит. Это самое главное – оставить что-то людям.

***В принципе, я – из тех лет, и все мы, ребята тех лет, были рок-н-рольщики. Наши песни обязательно имели элемент рока. В ансамбле Legenda у нас были элементы и рока, и панка, и смесь панка с роком и с джазом. Я не считаю себя кем-то определенным – этно-, джаз-, фолк-, рок-, фьюжн- или каким-то еще певцом. Моя цель – петь народную поэзию, и не только молдавскую. Я пою и из русских классиков, я пою и Николая Рубцова, у меня целый цикл есть, и Есенина. Пел в те годы в России, в Москве… у нас тогда были большие турне, по три-четыре месяца. Ребята сейчас не знают, что такое настоящая жизнь артиста. Я пою и поэзию Лопе де Вега, и Гарсиа Лорки. Пою Шекспира. Его сонеты я сделал в такой аранжировке, которая присуща тому столетию. Так что у меня широкое направление. Я много лет слушаю музыку разных стран.

***Когда я первый раз вышел на сцену с гитарой в Национальном дворце – тогда он назывался Дворец «Октомбрие» - я был в ансамбле у Михая Долгана. Это был 1975 год. Тогда, чтобы петь свои песни, нужно было быть членом Союза композиторов. А я как раз сочинил шлягер, который держится со мной всю жизнь. Он был шлягером номер один много лет – «Mindro, cui ma lasi pe mine». Я пел несколько песен с группой, а потом брал гитару в руки и сам пел эту песню. Я не мог уйти со сцены, пока не спел эту песню дважды. Это страшно, что творилось в первые два-три года из-за этой вещи. Люди вставали, аплодировали, скандировали «or-heia-nu!». Так ко мне и прилепилась эта кличка - Орхеяну.

***Музыка во мне генетически. Брат моего дедушки баде Георге был очень хорошим музыкантом. В Журе и в Сусленах он руководил ансамблем аккордеонистов. Нам, детям, он преподавал ноты, гармонию, учил играть на аккордеоне. В детстве я очень любил слушать, как играет фанфара, ходил за лэутарами по селу… А лэутары у нас – ого-го! – очень хорошие были! Владимир Курбет из села Суслены, а его родня – как раз лэутары, и он воспитался как раз в лэутарской среде. Когда я был маленьким, пять-шесть лет мне было, мама меня брала за руку и вела на хору. Бабушки стояли на одном холме, старики – на другом, а молодежь в середине, и танцевала, и были лэутары…

***Как все дети, я любил играть в футбол, а меня заставляли учить ноты и играть на аккордеоне. Когда я не хотел играть, то мне привязывали аккордеон сзади, и я так и ходил с аккордеоном. Даже засыпал с ним. Не подумайте, что я это не любил. Какое счастье для меня было, когда родители привезли аккордеон! Я еще не умел играть на нем, но очень хотел.

***Отец учил меня радиотехнике, и в седьмом классе я сам сделала себе электрогитару. Электрогитары тогда не продавались. И Саша Казаку, звезда-гитарист Советского Союза, сам сделал себе электрогитару, и я тоже. Приезжали ребята из Бельц, Оргеева, Кишинева посмотреть на мою гитару. Я с этой гитарой в восьмом классе взял первое место на республиканском конкурсе французской песни в Бельцах. Меня умоляли, чтобы я остался и был дипломатом, потому что дипломат должен быть интеллигентным и знать музыку. Нет – я хочу быть артистом!

***Первые песни я начал писать в пятом-шестом классе. Но они были очень наивные. Мама эти стихи где-то в Сусленах сохранила. А более профессионально начал писать в армии – «Caprioara», «Am se plec in codrul verde». Они тоже стали шлягерами. И тексты стали более грамотными. Стал читать больше литературы. Моя мама, которая была учительницей, очень умело и красиво сделала так, чтобы я полюбил стихи. Вообще читал ночи напролет – Жюль Верна, все, что связано с романтикой, уже видел себя капитаном Немо, мечтал тоже сконструировать подводный корабль и плавать на нем по Днестру.

***Первой моей группой были «Нaiducii». Мы играли ту музыку, что слышали по радио – и Челентано, и джаз. Узнавали, кто где умеет играть новые аккорды и ездили учиться у этих ребят, даже в другой город. Словом, были самоучками. Но мне повезло – я попал к очень хорошим людям. Я прошел конкурс у Михая Долгана, а «Норок» - это был «Битлз» Советского Союза! Из 67 претендентов конкурс прошел я и еще одна девочка. Но как раз подошел срок мне идти в армию. Но я и там продолжал заниматься музыкой, играл в оркестре города Николаева. А чтобы вы понимали, что такое Николаев того времени. Там жил тогда Александр Серов, мы с ним познакомились. Там жили маленькие братья Меладзе. Людмила Сенчина из Николаева. Сергей Захаров из Николаева. И – вишенка на торте – Игорь Крутой из Николаева. Очень сильная музыкальная школа была там. Сейчас там, в этой музыкальной школе, на уроках гармонии изучают некоторые элементы гармонии Иона Теодоровича. В Николаеве меня знали очень хорошо, мы ездили в воинские части выступать с концертами, я пел песни «Норока» и был звездой.

***Первый состав группы «Legenda» был очень хороший, интересный. Был и второй состав, и третий, самый сильный. Третьим составом мы записали диск, в 1990 году. Олег Балтага – ударные, Сережа Тестемицану – бас-гитара и аранжировки, Ливиу Штирбу – клавиши и Дима Артамонов – гитара. Мы работали с Urah Heep, Deep Purple и Иэном Гиланом – это было в Румынии в 1992 году. Мы два дня репетировали вместе, локоть о локоть. Простые ребята! Чем больше музыкант, тем меньше он задирает нос. Я в этом убедился, я же работал с очень большими музыкантами – и во Франции, и в Дании, и в Германии, и в Венгрии, и на фестивалях разных всесоюзных. Большой музыкант – это трудяга, ему некогда ходить и пыжиться.

***В 93-м группа распалась. Но все группы распались тогда. Не выдержали экономически. Мы последние оставались. Я, как мог, держал ребят, искал концерты, искал и обменивал продукты… Мне удалось за эти годы все инструменты «Legenda» сохранить, чтобы они остались как память.

***Для меня стал настоящим открытием русский поэт Николай Рубцов – он произвел на меня настолько сильное впечатление, что я записал диск на его стихи. Рубцов очень искренний. Когда я снимал фильм о Рубцове вместе с Костей Мунтяну и Штефаном Буликану, то как режиссер решил, что в этом фильме будут участвовать выдающиеся люди России разных профессий, поэты, политики, но те, кто любит творчество Рубцова. И когда Жириновский начал перед камерой читать стихи, я увидел совершенно другого человека! Тогда я увидел настоящего Жириновского. И когда мы спросили, за что он любит Рубцова, Жириновский ответил – «за чистоту души». Вот и я его за это люблю.

***Конечно, я интересуюсь молдавским роком. Во-первых, я дружу с Валерой Гаиной, и многие его песни слышал еще до того, как он их выпускал в свет. Но если говорить о рок-музыке в чистом понимании, то была одна группа, «Норд», из Окницы. Это был металл, настоящий тяжелый рок. После них уже были музыканты с элементами рок-музыки.

***Я всю жизнь в семь часов утра уже с гитарой в руках. Это надо делать всю жизнь. Играть, играть и играть. Это работа титаническая, но ее надо полюбить. Я не могу без этого жить…