За рамками Конституции: Как в Молдове нарушают закон ради сиюминутных интересов. Ч.1

На протяжении последних 15 лет законодательное поле в Республике Молдова постоянно изменяется. Однако с каждым годом все больше поправок и нововведений вызывают множество вопросов и порождают волну жесткой критики, в том числе со стороны экспертов и представителей юридического сообщества.

Многие новые положения, продвигаемые так называемыми либеральными политическими силами, вступают в противоречие не только с национальным законодательством и Конституцией РМ, но и международными обязательствами Молдовы. Комментируя некоторые законодательные новаторства властей, специалисты в области права используют особую терминологию: «юридический и конституционный нонсенс».

Нынешние законодатели прибегают к таким практикам по вторжению в конституционное поле, с которыми ранее не сталкивались ни в Европе, ни на других континентах. Все это ведет к компрометации законотворческого процесса, политизации правовых институтов и падению уровня доверия к сектору юстиции, включая конституционное правосудие.

Кому принадлежит Конституция?

Специалисты в области права прежде всего обращают внимание на незаконные изменения в Конституции, которые практикуются в Молдове не первый раз, а также серию крайне неоднозначных решений Конституционного суда (КС). Эксперты Института конституционного правосудия (ИКП) неоднократно фиксировали случаи явного пренебрежения верховенством Конституции и посягательств на конституционный строй. По их мнению, подобные ситуации должны беспокоить как органы государственной власти, социальные институты – профсоюзы, политические партии и неправительственные организации, так и все общество в целом. Потому что либо Конституция священна и по ней управляется вся страна, либо она принадлежит только некоторым, кто уважает ее только тогда, когда хочет.

Несмотря на целый ряд случаев откровенно небрежного отношения к конституционным нормам, то, что произошло в прошлом году, стало своего рода «премьерой» - с таким подходом не сталкивались ранее ни на одном континенте. Парламент внес простым большинством голосов, как было объявлено, «технические правки» в Конституцию, касающиеся изменения названия государственного языка с «молдавского» на «румынский». По мнению авторитетных конституционалистов, такая процедура очевидно не укладывается в конституционные рамки. Ведь изменения в Высший закон должны утверждаться ⅔ голосов депутатов, также Конституцию нельзя изменять во время чрезвычайного положения, которое действовало на территории Молдовы до конца 2023 года.

По данным ИКП, в данном случае был попран принцип верховенства Конституции, поскольку простым неконституционным законом установили пересмотр конституционного текста. В Высшем же законе специально для таких случаев прямо установлено правило в ст.7 – ни один закон или иной правовой акт, противоречащий положениям Конституции, не имеют юридической силы.

Эксперты выражают удивление общественным безразличием к неконституционному способу изменения текста Высшего закона. После этого практически не последовали какие-либо публичные дискуссии, не высказалась общественность, в том числе из научно-преподавательской среды, из среды конституционалистов, специалистов и юристов, народного адвоката и всех тех, кто по определению должен стоять на страже верховенства права и конституционного режима. По мнению экспертов ИКП, это свидетельствует о серьезных проблемах с пониманием конституционной реальности и указывает на состояние и неспособность общества противостоять конституционным вызовам.

По словам главы Института конституционного правосудия Валерия Кучука, ИКП публично изложил свою позицию в аналитическом обращении от 16 марта 2023 года к парламенту РМ и депутатам, а также ко всем органам государственной власти и гражданскому обществу Молдовы. В нем отмечается, что изменение Высшего закона произошло с нарушением целого перечня правил конституционной процедуры, зафиксированных в самой Конституции. Кроме того, закон преподносится как техническое вмешательство – при том что такой процедуры не существует согласно конституционным правилам пересмотра Высшего закона.

Как отмечает председатель Совета ИКП, бывший депутат и глава Конституционного суда (КС) Дмитрий Пулбере, это понятие (технические изменения Конституции) чуждо нормотворческому процессу любой страны, не только Молдовы. «За 30 лет независимости нашей республики такого никогда не происходило, даже на уровне попыток. Я проанализировал ситуацию в развитых европейских странах – и там такого никогда не было. Посмотрел, как обстоят дела на других континентах – и в Африке с таким не сталкивались. У нас же почему-то посчитали возможным действовать столь абсурдным способом», - отмечает конституционалист.

«Юридический абсурд и некомпетентность»

Бывший судья Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ), экс-министр юстиции Станислав Павловский напоминает, что в основу действий властей легло решение Конституционного суда, которым Декларация независимости Молдовы, где упоминается «румынский язык», была поставлена выше Конституции страны (хотя речь идет о простом постановлении парламента, утратившем свою силу после принятия Конституции). По его словам, и постановление КС, и последующие действия парламента являются проявлением юридического абсурда и элементарной юридической некомпетентности.

Павловский отмечает, что «за свою недолгую историю КС Молдовы в последние годы успел принять много глупых решений, и некоторые из них он был вынужден впоследствии сам же отменить, понимая, что иногда КС тоже совершает глупости». По мнению бывшего европейского судьи, власти пытаются использовать лингвистический вопрос, чтобы скрыть свои колоссальные провалы в экономической политике и отвлечь внимание общества от насущных проблем. Эти действия не только формируют почву для новых спекуляций по столь деликатной теме, но и создают предпосылки для очередного витка напряжения в обществе.

При «технической правке» Конституции, напомним, парламент апеллирует к решению КС от 2013 г., согласно которому государственным языком в РМ является румынский. Речь идет об одном из самых неоднозначных вердиктов КС, вынесенном по запросу либералов об изменении четко указанного в Конституции наименования языка. После этого эксперты заявили о превышении судом полномочий, а также профессиональных, этических и нравственных норм, считая, что, исходя из положений Основного закона, КС не имел права принимать и рассматривать это обращение, а также ставить выше Конституции Декларацию независимости, которая принята простым постановлением парламента за несколько лет до утверждения Конституции.

В числе других примеров, оставляющих многочисленные вопросы относительно соблюдения конституционных норм, эксперты упоминают изменение порядка выборов президента страны. В 2016 г. КС на основании запроса депутатов от Либерально-демократической партии постановил, что следующий президент страны будет избираться путем прямых выборов. Страна вернулась к механизму прямого всенародного избрания президента, существовавшему до внесения поправок в Конституцию в 2000 году. Неконституционными были признаны положения ст. 78 Конституции «Выборы президента», первое из которых гласило, что президент избирается парламентом тайным голосованием.

КС мотивировал свое решение тем, что конституционная реформа 2000 года породила несовершенную систему правления и увеличила вероятность конфликта между органами госвласти. Кроме того, решение «соответствует стремлениям граждан страны и позволит избежать впредь новых политических кризисов». При этом суд предусмотрел одно исключение: если до 2000 года главой государства мог стать гражданин РМ, достигший 35-летнего возраста, то с 2016 года баллотироваться на пост президента могут кандидаты не младше 40 лет.

Последнее обстоятельство, как отмечают некоторые аналитики, могло быть направлено против на тот момент 37-летнего лидера «Нашей партии» Ренато Усатого, не скрывавшего своего желания занять пост президента. Согласно соцопросам того периода, он занимал высокие позиции в рейтингах доверия молдавским политикам. Усатый назвал произошедшее «публичным изнасилованием Конституции». «Мы добивались прямого избрания президента народом и сейчас остаемся на тех же позициях, но в правовом государстве существуют процедуры изменения Основного закона», - написал политик в соцсети в 2016 году. Он обратил внимание, что «несколько граждан Румынии в КС по заказу Плахотнюка подменяют собой законодательную власть, аннулируя положения, по которым Молдова функционировала 16 лет».

Многие конституционалисты объявили о наличии целого ряда вопросов к вердикту КС с юридической точки зрения. Ведь Конституция РМ была принята парламентом, а КС объявил неконституционным конституционный закон, что вне его компетенции. Эксперт в области права Александр Арсени считает, что КС не имел права признавать неконституционной статью Высшего закона, поскольку этим вмешивается в прерогативы парламента. «КС не имеет права переставлять в Конституции даже запятые. Поэтому данное решение нелегитимно», - уверен Арсени. По его словам, в 2000 году КС признал не противоречащими Конституции все инициированные группой депутатов изменения в Основной закон. Эксперт уверяет, что решение КС 2016 года не имело юридического эффекта и у парламента не было оснований изменять процедуру президентских выборов.

Большинство экспертов расценивали возврат к избранию президента путем всеобщего голосования как положительное решение, принятое под давлением общественности. При этом они акцентировали внимание на том, что нарушения законов и процедуры их принятия не могут быть оправданы никакой благой целью, все органы власти должны действовать в конституционном поле. В то же время было констатировано, что КС неоднократно выходил за пределы конституционного поля РМ, подменяя собой все высшие органы власти государства.

«Главная проблема – потеря доверия»

Некоторые эксперты полагают, что КС сыграл одну из ключевых ролей в создании условий для «кражи века», отменив законодательные положения, которые защищали банковскую систему от крупного мошенничества. По словам экс-министра финансов Вячеслава Негруцы, КС отключил «красную кнопку», которая позволяла блокировать сомнительные транзакции. В частности, накануне многомиллиардной аферы КС отменил компетенцию Национального центра по борьбе с коррупцией по приостановлению подозрительных сделок, а также обязанность банков отчитываться за все операции на сумму более 500 тыс. леев. Кроме того, судьи приостановили запрет Национального банка на предоставление более 100-150 млн леев одному бенефициару.

Мало кто помнит, но в 2013 г. у КС был шанс признать незаконной концессию Международного аэропорта Кишинева, ведь конкурс проводился с многочисленными нарушениями, без соблюдения принципа прозрачности и обнародования ясных условий для потенциальных инвесторов. Кроме того, первое постановление правительства по аэропорту было принято в момент его пребывания в отставке, когда полномочия ограничены управлением общественными делами. КС даже впервые применил «право вето», приостановив действие ряда постановлений правительства по этой сделке и запретив совершать любые действия в их исполнение. Однако в итоге КС отказался от проверки конституционности и уклонился от рассмотрения по существу запроса о манипуляциях с публичной собственностью.

Отдельного упоминания стоят инициативы по изменению электорального законодательства, которые зачастую продвигаются властями в обход Конституции и впоследствии попадают в повестку КС. И здесь позиция органа конституционной юрисдикции весьма избирательна и не отличается единообразием. К примеру, в сентябре 2023 года КС оставил в силе поправки в Кодекс о выборах, которые не разрешают участие в электоральном процессе представителям запрещенных политических формирований. За решение проголосовали двое судей КС, у двух других было отдельное мнение, а пятый судья просто не пришел на заседание.

По мнению Дмитрия Пулбере, речь идет о грубом нарушении конституционного права граждан быть избранными, и в случае обращения в ЕСПЧ решение было бы однозначно не в пользу правительства. По его словам, в целом, положения, касающиеся избирательного процесса, нельзя менять в течение года перед выборами, поскольку у всех конкурентов должно быть четкое понимание правового поля, в рамках которого проходят выборы. «В Молдове же правила меняют во время игры, что приводит к хаосу и нарушает не только национальные законы, но и международные обязательства страны», - подчеркивает бывший председатель КС.

Позицию КС во многих случаях эксперты объясняют стремлением политиков взять под контроль государственный орган конституционной юрисдикции. Достаточно вспомнить решения парламента, в которых говорится как о захвате государства, так и о захвате Конституционного суда, выражается вотум недоверия КС и конкретным конституционным судьям. В июне 2019 г. парламент принял Декларацию о признании Республики Молдова захваченным государством, а в апреле 2021 года была утверждена Декларация о признании Конституционного суда захваченным. В них, в частности, говорится об участии КС в захвате государства олигархическим режимом и в попытке узурпации государственной власти, а также нарушении и игнорировании международной конституционной практики и собственной прецедентной практики.

Сомнительные юридические толкования привели в тот период к возникновению политического и институционального кризиса в Молдове. При этом, как отмечают эксперты, Конституционный суд, хотя и не смог сохранить власть за Демократической партией, обеспечил запас времени, чтобы подготовить пути для отступления. Позже Венецианская комиссия Совета Европы жестко раскритиковала действия КС и подтвердила, что они не основывались на Конституции РМ и собственной юриспруденции суда.

Как отмечает бывший член Высшего совета магистратуры, эксперт в области конституционного права Теодор Кырнац, в последние годы КС скомпрометировал понятие конституционной юрисдикции в Молдове и его авторитет является, пожалуй, самой большой проблемой во всей политической системе. Ведь некоторые из выносимых судом решений способны повлиять не только на положение конкретных политических сил, но и на судьбу всей страны. По его мнению, после многочисленных политизированных и неоднозначных решений вернуть доверие к конституционному правосудию в Молдове будет крайне сложно.

Ион Мунтяну

(Продолжение следует)